Друг познается в радости

— Вы человек довольно необычный, в том числе и тем, что у вас два имени. Как это получилось?

— Мне было девять лет, и в день рождения мне приснился чудный сон. Явилось ко мне светящееся облачко, краше любого цветка в нашем саду, добрее большого дерева, растущего на берегу нашей горной речки, мудрее моей любимой бабушки, которая знала бесконечное количество карпатских сказок и разговаривала на языке растений, птиц и зверей. И полилась речь, тихая и неторопливая.   И сказано было: отныне у тебя два имени. Первое – Владимир, так тебя назвали родители, это твое небесное имя. Оно прошло таинство крещения. Дорожи им. Второе – Голтис. Это твое земное имя, оно даст тебе реализацию в этой жизни. Люби природу и людей. Будь благородным, добрым и честным. Верь в свою мечту и неси радость всем, кто нуждается в этом. С тех пор я Голтис – это мое земное имя-талисман.

— В нашей стране эксперимент на выживание ставит над людьми государство. Неужели вам настолько легко живется, что вы хотите дополнительно ухудшить себе условия проживания и ищете какие-то сверхтяжелые условия?

— Да, я согласен, что наши пенсионеры – бόльшие экстремалы чем мы. Хотя нас и считают экстремалами, мы себя таковыми не считаем, потому что мы не ищем экстрим,  не ищем приключения – они нас сами находят. Мы – профессиональные путешественники, поэтому должны быть в какой-то степени универсалами: уметь водить джип,  летать на параплане, пользоваться компасом, иметь альпинистскую сноровку, знать, как переходить реки, кишащие, например, крокодилами, как делать воздушные переправы со скалы на скалу.

— А что такое профессиональный путешественник в наше время?

— Команда «Эквитес» — это как национальная команда Кусто. Наша основная цель, взлелеянная каждым из нас с детства, — познание этого мира во всех проявлениях. Нас интересуют этнические, фольклорные, экологические аспекты, флора и фауна, следы древних цивилизаций. А сверхзадача – доносить красоту этого мира до людей через наши фильмы, книги, какие-то фольклорные находки.

— Наверное, в детстве о путешествиях грезят все, а потом жизнь как-то все сносит, и люди ищут способ заработать на кусок хлеба. А как ваше детское романтическое увлечение стало профессией?

— Лично я верил, что буду путешествовать, потому что безумно люблю этот мир. Для тех путешествий, которые мы совершали еще во времена Союза, денег много не нужно было. Мы неприхотливы, не останавливаемся в гостиницах, где можем, путешествуем на велосипедах, на плотах по горным речкам, на товарняках или просто плацкарт или общий вагон, или автостопом. А потом начались первые заработки. У нас много партнеров-бизнесменов, хотя из нас бизнесменов не получилось.

А если говорить о самом начале, то я с детства осознанно изучал анатомию, физиологию, биохимию, чтобы построить свое тело, поскольку я всегда относился к нему как к инструменту для познания мира. Параллельно я занимался восточными единоборствами – тогда это была экзотика. Благодаря тому, что я жил в Ужгороде, рядом с границей, ко мне попадали перепечатки трактатов на словацком, венгерском языках. Восточные единоборства заинтересовали меня не потому, что нужно было постоять за себя: формы тела, которые в то время у меня были, как бы гарантировали, что никто на меня не нападет. Больше всего меня прельстили очень красивые движения – каты. Это танец единения с природой. Я всегда любил наблюдать за брачными танцами птиц, восхищался движениями семейства кошачьих. Меня завораживала их красота.

— Стоп-стоп, вы ведь говорите о себе девятилетнем!.. Это вы сейчас придумали, в свои уже не девять лет?

— Нет. Это в какой-то степени было озарение. Я четко осознавал, почему занялся телостроением – для того, чтобы ходить в горы. Когда в восемь лет мы с друзьями пошли в серьезный поход, я себя чувствовал, мягко говоря, не очень: не хватало дыхалки, силы рук, чтобы взобраться на какое-то дерево по лиане. А если ты не взберешься, например, на скалу, то не увидишь, что там, за ней. Надо также тренироваться, чтобы не зависеть от внешних погодных факторов – холода, жары, и от голода.

— Но, как пел Высоцкий, «ведь Эльбрус из самолета видно здорово». Можно было поставить цель скопить денег, чтобы путешествовать в комфорте.

— Я не отрицаю комфорт! Но в местах, где есть комфорт, уже наследили, природа там не девственна. А когда соприкасаешься душой и сердцем с нетронутой природой, тебе открываются некие таинства, ты чувствуешь совершенство и красоту этого мира, и становится так хорошо!

— Я когда-то совершила свое первое и последнее восхождение на горную вершину, но, кроме зверской усталости, ничего тогда не чувствовала. А осознание соприкосновения с красотой, с чем-то нерядовым, необычным приходит уже потом, в воспоминаниях. Мне кажется, что человек как-то не умеет осознавать своего счастья в момент этого счастья. А вы меня пытаетесь убедить в обратном…

— Думаю, в том, что вы говорите, есть большая доля истины. Поэтому надо всегда быть в форме.

Я вспоминаю 81-й год. Мы с двумя друзьями еще за год запланировали автономное путешествие по Кавказу. Взяли с собой на три месяца еды: по трехлитровой банке меда, 30 банок сгущенки и так далее, то есть рюкзаки у каждого были за 50 кг. В горах мы встретили очень интересного человека – он было профессором, знал четыре языка, в Тебердинском заповеднике, то есть за Главным Кавказским хребтом, он впервые  в Советском Союзе построил солнечный домик. Он нам о нем очень интересно рассказывал и предложил ключи от домика, если мы успеем перевалить с ним через этот хребет. Оттуда мы смогли бы делать радиальные выходы на Домбай, Чертов Палец и т.д. Так вот к чему я это говорю: мне пришлось с 56-килограммовым рюкзаком просто бежать по горам, а лямки давили мышцы так сильно, что хотелось плакать… Можно сказать, что я видел красивый,  просто бесподобный мир Кавказа сквозь слезы, боль и страдания. Я тогда действительно не ощущал счастья. А потом, уже задним числом, вспоминал обо всем и думал: «Боже, как было хорошо! Все-таки мы успели, и нам как бы воздалось за страдания». Я убежден в том, что мир природы, этот изумительный мир божественной фантазии, создан, чтобы очищать души людей. Я могу с уверенностью сказать, что люди, которые видят красоту, любят мир природы и мир людей, никогда не будут болеть. И я это доказываю на практике.

— А кого легче любить – природу или людей?

— Сложно ответить однозначно на этот вопрос… Правильнее было бы, чтобы на первом месте были люди.

— А как есть? 

— Вы знаете, это так переплетается… Бабушка своей жизнью показала, как она любила людей, и с детства меня учила, что в каждом человеке есть божественная искра, которую и надо раздувать, прощая что-то плохое. Если даже человек тебе делает плохое, но кому-то он сделал хорошее, уже за это его можно любить. Надо всегда находить именно эту сторону, тогда можно полюбить весь мир, полюбить людей. А через любовь к людям еще больше откроется мир природы.

— На ваш взгляд, одинаковые ли качества нужны человеку для выживания в условиях дикой природы и в условиях цивилизации?

— Думаю, да. Это, прежде всего, терпимость и взаимопонимание с друзьями и природой.

— Но в цивилизации еще нужны какие-то определенные знания, предприимчивость, авантюризм.

— В природе действительно намного проще. Потому что природа предполагает открытость сердца. Например, когда мы приходим в какое-то племя и видим глаза людей, которые тебя впервые видят, и там нет ни зависти, ни агрессии, они дети природы, такая изливается любовь и чистота, что становится очень легко.

— Может быть, вы уходите в природу, потому что у вас нет каких-то качеств для выживания в условиях цивилизации?

— Нет, мы уходим в природу, как ребенок, который научился ходить и просто изучает мир, рассматриваем, как новую игрушку, каждый цветочек, лепесточек. Я бы не сказал, что пренебрегаю цивилизацией, наоборот, я всегда с большой радостью к ней возвращаюсь. В  городе мне настолько же комфортно, как и в природе. У меня очень много друзей и приятелей и нет ни одного человека, которого я не хотел бы видеть. Кроме того, я очень люблю театр, архитектуру.

 — Где вы учились?

 — Я закончил Институт физкультуры. А параллельно изучал то, что мне нравилось, — музыку, рисование, фотографирование, операторское искусство.

 — Что вы открыли в себе во время своего первого экстремального путешествия?

 — Первое мое экстремальное путешествие было в 9 лет. Мы с другом, который был на год младше меня, построили из старых покрышек плот и решили сплавиться по Днестру в Черное море. Родители об этом ничего не знали. Нас отправили в пионерский лагерь, мы там тихонько все подготовили и оттуда отправили им письмо, мол, так и так, не переживайте. Мы проплыли довольно много, а в Молдавии нас «хлопнула» милиция.

 Когда я смотрел фильмы Кусто, читал романтические книги, сердце зажигалось – новые земли, новые люди. Я понимал: для того, чтобы попадать в те места, куда не ступала нога белого человека, например, в Африке, надо знать, сколько дней можно обойтись без воды, без еды.

 — Но ведь сейчас из космоса можно увидеть номера машин и заглянуть к вам через плечо в газету. Неужели еще остались такие места?

 — Конечно!

 — А как вы о них узнаете и как выбираете маршруты своих экспедиций?

 — Читаем много специальной литературы, копаемся в Интернете, переписываемся с исследователями, что-то узнаем от местных жителей. Для того чтобы поехать в Африку, мы в течение пяти лет изучали энциклопедии по Африке, сопоставляли научные факты, различные гипотезы.

 — То есть вы целенаправленно искали белое пятно?

 — Может, не белое, а красное или зеленое, но то, которое нас интересовало, чтобы подтвердить нашу гипотезу.

 — В вашей команде «Эквитес» все довольно яркие индивидуальности но вы капитан. Как осуществляется руководство, у вас авторитаризм или демократия?

 — Меня выбрали командором. Мы с Сашей Комаровым познакомились в 1986 году, я тогда работал в Институте иностранных языков в научно-исследовательском секторе. Под руководством профессора Глузмана разрабатывал первые в Советском Союзе тренажеры, проводил занятия со студентами, используя свои знания о травах, о тибетской медицине. Пришел ко мне Саша с бывшей своей женой. Я тогда уже никого не мог принять – просто зал не вмещал, но посмотрел – светлый чистый человек – и не смог отказать. С тех пор мы стали друзьями. Я рассказывал ему о бабушке, о Закарпатье, мы вместе ездили в Карпаты, в Крым. А Константин учился с Сашей в школе, а затем и в инязе, они были друзьями, вместе на Памир ходили. Через Сашу я познакомился с Костей Могильником, и потом вместе начали путешествовать. И сколько я себя помню, в путешествиях на меня возлагали руководство и организацию.

 Роль командора очень щепетильна и ответственна. Ты идешь первым, значит, должен быть физически выносливым, чтобы забежать вперед и посмотреть, как лучше всей команде пройти, чтобы не делать лишних движений, как лучше обогнуть хребет, где интереснее места. Допустим, навели переправу через речку с крокодилами или нужно переправиться через бурлящий поток без страховки, я должен проверить это первым. Я могу рисковать своей жизнью и ни в коей мере не чужой. Мне психологически намного легче подставлять свою грудь, испытывать опасные места первым.

 — То есть руководства как  такового нет?

 — Мы как рыцари Круглого стола – собираемся все вместе и обсуждаем, как поступить, но когда возникают какие-то разногласия, надо жестко брать руководство в свои руки.

 — И вам безропотно подчиняются? Не могут сказать: «Да пошел ты!»

 — У нас такого нет и никогда не было. Никто из друзей не сквернословит – это противно, это неприятно. У меня 54 друга…

 — Вы ведете учет?

 — Ну, не то чтобы учет… Я знаю, что это – друг, а это – приятель.

 — А какими качествами надо обладать, чтобы стать вашим другом?

 — Достаточно одного благородного поступка, чтобы человек стал моим другом до конца жизни. Люди, которых я считаю друзьями, совершили больше одного хорошего поступка.  Никто из моих друзей никогда не говорит о людях плохо. Все любят природу, хотя у всех есть и свои личные увлечения. Я считаю, что друг познается не в беде, а в радости. Когда тебе хорошо и человека это радует, значит, это настоящий друг.

 — Вы автор нескольких методик по выживанию в сверхтяжелых условиях. А где в реальной жизни можно применить ваш опыт?

 — Если любой человек независимо от возраста и места проживания будет находить 20 минут, чтобы позаниматься по этой методике, то, например, ребенок будет гармонично развиваться и физически, и духовно, а любая бабушка сможет повернуть года вспять и оздоровиться. Эта методика гарантирует физическое здоровье и, соответственно, в какой-то степени и душевное.

 — Целительству  вас учила бабушка. Но не все, чему нас учат в детстве, мы воспринимаем. Вы чувствовали, что вам это пригодится в жизни?

 — Я просто видел, как бабушка прожила жизнь, как она относилась к людям, какая из ее души изливалась ко всем окружающим доброта. Меня это вдохновляло и восхищало, хотелось стать таким же.

 — И вам не было скучно запоминать названия трав, болезней, дозировки…

 — Некоторые травы, например, надо собирать ночью, некоторые на рассвете, и если относиться к этому как к работе – надо вставать, куда-то идти, копать, то это может быть скучно и неинтересно. А если с удовольствием пойти в лес, найти в определенном месте самое здоровое семейство растений – тебя как бы пронизывают какие-то милы этого леса, этой местности, на душе становится очень хорошо. Это сложно объяснить словами, но идет какое-то воздаяние на душевном уровне.

 Я помню, мне всегда было больно, когда кого-то обижали, когда кто-то болел, мне так хотелось помочь этим людям. А когда есть знания и возможность помочь человеку избавиться от каких-то комплексов и болезней, это здорово!

 — Вы считаете себя суперменом?

 — Нет, конечно! И никогда не считал. Супермены – это наши пенсионеры, потому что они безропотно принимают удары судьбы. А у меня столько недостатков!

 — Например?

 — Мне стыдно об этом говорить.

 — Хорошо, тогда похвастайтесь, похвалите себя за что-нибудь.

— Единственное, за что я могу себя похвалить и что отмечают другие, мне удается находить в людях божественные искорки.

 — А вы прощаете их слабости, какие-то вредные привычки?

 — Слабости и какие-то плохие привычки моих друзей меня даже как-то умиляют, потому что по сравнению с тем, какие они на самом деле, это такая малость.  Если судить по их поступкам, отношению к другим людям, думаешь: да он просто святой! А закурит сигарету – спустился на землю, все-таки человек.

 — Когда после возвращения из экстремальных путешествий знакомые просят рассказать о них, вы обычно что рассказываете?

 — Знаю, что кому под какое настроение будет интересно услышать, и по двести раз все пересказываю. Кого-то интересует хронометраж, хотя в некоторых путешествиях иногда забываешь, какой день, какое число. В основном запоминаем по местности – то мы на острове Занзибар, то в  пустыне Намиб. В памяти остаются просто какие-то эмоциональные куски – заболели малярией, какой-то курьезный случай произошел.

 — Если во время путешествия выпадает какой-то праздник или день рождения, как вы их отмечаете?

 — Очень серьезно готовимся, все продумываем, заранее находим красивое место, делаем за именинника всю работу, что-то вкусное готовим. Мы стараемся питаться раздельно, но все любим вкусно поесть.

 — В какой степени можно быть гурманом в путешествии на велосипеде?

 — Тогда мы питались подножным кормом – фрукты, овощи, корни, варили взятые с собой разные крупы, изощрялись в салатах, приправах. В других экспедициях, если была возможность, иногда покупали мясо у племен, рыбу жарили с овощами.

 — А охота, рыбалка?

 — Мы не охотимся – я не знаю, кто из моих друзей смог бы убить животное.

 — Когда вы идете, например, в пустыню, кем вы себя чувствуете – песчинкой или покорителем природы?

 — Ее частицей. Пустыня, горный массив, речка, море, океан – как живые существа. Меня бабушка этому учила, да и сам я так чувствую. Им нельзя бросать вызов – мы вас покорим, преодолеем, к ним надо относиться с уважением. Перед походом в пустыню мы проводили девятидневное сухое голодание, чтобы перестроить ферментацию, очистить межклеточное пространство от токсинов, влаги. Когда очистишь душу и тело, лучше чувствуешь природу пустыни, понимаешь ее законы.  Нужно принять их в сердце и смириться с тем, что ты здесь гость. И тогда становишься частицей этого мира.

 — В результате всего вашего опыта и образа жизни вы хотите больше увидеть и испытать, сохранить здоровье, что-то сказать людям?

 — Я хочу поделиться своими путями познания этого мира, знаниями о том, как не болеть, а если заболел, как вылечиться, не обращаясь к врачам. У каждого есть природный потенциал, просто многие люди не знают, как впустить в себя силы самоисцеления, как дать природе самой себя исцелить.

 — А какие вы могли бы дать советы относительно первых шагов по этому пути?

 — Если говорить о духовном здоровье, то рекомендую созерцательную терапию – находить во всем красоту, акцентировать внимание на прекрасном – звездах, облаках, цветах, находить в людях хорошее. Это очень важно, это даже важнее, чем физические упражнения.

 Что касается вещей телесных, то очень важно движение. Если человек хотя бы через день 20 раз поприседает с переносом тяжести на одну ногу, проделает простейшие упражнения, нагружающие основные мышцы спины, — этого для начала будет достаточно.

Надо также соблюдать основные правила правильного питания. Раньше было популярно: завтрак съешь сам, обед раздели с другом, ужин отдай врагу. Правильнее будет делать наоборот, потому что с 12 ночи до12 утра по биоритмам организм очищается. По утрам многим людям не хочется есть, но они запихивают в себя бутерброды, другую тяжелую пищу, просто потому что надо поесть. Я бы рекомендовал до обеда есть салаты, побольше фруктов, потому что они нейтрализуют токсины, или творог и кисломолочные продукты.  В обед можно поесть плотнее, если есть возможность, придерживаясь принципа раздельного питания. Если у человека есть проблемы со здоровьем, то благодаря раздельному питанию его можно очень быстро восстановить. Можно есть салаты с мясом, с рыбой. Если перед едой выпить 30-50 г вина для активизации ферментов или съесть чеснок-лук для нейтрализации холестерина, это тоже будет полезно. А на ужин есть каши и опять же салаты. Также очень важно кушать не по часам, а когда, когда хочется, тщательно пережевывать пищу и вставать  из-за стола с легким чувством голода.

 На такую минимальную заботу о себе организм ответит здоровьем и физическим, и духовным.