Не впускайте страх в свое тело

Голод в прямом эфире.

— Скажите честно, ваше голодное путешествие через Атлантику — это монтаж или вы вправду голодали 40 дней?

— Мы никогда ничего не монтируем. К тому же в данном случае голодание у нас получилось вынужденное. Два года мы с друзьями искали возможность осуществить свою мечту — пересечь Атлантический океан путем Колумба. Но в итоге поняли: чтобы денег хватило, надо от чего-то отказаться. И решили отказаться от еды.

— Но человек впроголодь живет всего 4 дня!

— Так говорит официальная медицина. Но я утверждаю: люди гибнут не от истощения, а от страха, который впускают в свое тело! Своим голодным путешествием мы хотели доказать это. Почему после страшных кораблекрушений чаще выживают дети, а не взрослые? Потому что дети еще не знают, что, согласно официальной медицине, им положено умереть на 4-й день! Мой опыт показывает, что поведение организма напрямую зависит от того, насколько вы верите в его возможности. Чтобы убедить в этом людей, мы максимально усложнили себе задачу. По правилам, чтобы легко переносить голодание, нужна спокойная обстановка, тепло, возможность расслабляться и крепко спать по ночам — всего этого мы себя лишили. За 40 дней в океане только один день был штиль — все остальное время штормило так, что мы не могли не то что спать, даже расслабиться. А еще в это время года на Атлантике высокая влажность, поэтому наши вещи были насквозь мокрые и по ночам мы мерзли… В конце путешествия нас всех одолела ужасная слабость: сидя в двух шагах от бутылки с водой, я полчаса собирался с силами, чтобы взять ее и сделать глоток. Но все же я был жив!

— У вас был какой-то секрет?

— Никакого секрета — только вера! Сознательно уверовав в то, что мой организм обязан прожить 40 дней без еды, я закрыл страху доступ в мое сознание, вот и все. Это может сделать любой человек.

— А как вы восстанавливались после такого испытания?

— Из длительного голодания нужно грамотно выходить, чтобы организм успел перестроиться с экономного режима на обычный. Сначала несколько дней только пить, лучше всего травяные чаи с медом. Потом пить соки. Потом съедать понемногу фруктов. И только вслед за этим возвращать свой организм к привычному рациону.

Маленькие резиновые бегемотики.

— Когда в вашей жизни случились первые острые ощущения?

— Пожалуй, в велосипедном туре по Африке в 1997 году, когда на нас напала разъяренная мамаша-гиппопотамиха. Вдвоем с другом Гариком тогда проехали 8 тысяч километров! За два с половиной месяца исколесили Лесото, Свазиленд, ЮАР, Намибию, Ботсвану. И вот когда пересекали саванну в районе притока Лимпопо, увидели, как плещутся маленькие гиппопотамчики. Мы с Гариком — а нам тогда было уже по 37 лет, взрослые мужики! — так и замерли от восторга: гиппопотамчики были как игрушечные, как будто из резины сделанные — так нам захотелось их погладить…

— Погладили?

— Не успели. Только в воду зашли, всего 2–3 метра осталось до бегемотиков — и тут выныривает мамаша размером с локомотив! У меня волосы впервые в жизни по-настоящему встали дыбом, а у друга моего борода курчавая распрямилась — взрослых бегемотов и крокодилы-то боятся. Открывает эта мамка пасть — и за нами! Мы с воплями от нее, бежим и думаем: сейчас на сушу выйдем, и все — по саванне же такая туша за нами не помчится… Но ничего подобного! Она выскочила из воды и разогналась, как танк, пыль вокруг столбом!

— Как же вы спаслись?

— Не поверите — за деревом. Кажется, глупо в открытой саванне прятаться за одинокое дерево от разъяренного животного — ни в одном учебнике такого не прочитаешь. Но, как выяснилось, на суше бегемоты плохо ориентируются: наша преследовательница пронеслась мимо дерева, потом еще походила кругами и вернулась к своим детишкам. Вот так мы и узнали, как сбежать от бегемота.

— А вы что — даже не готовитесь перед своими экстремальными поездками?!

— Конечно, я читаю о стране, в которую собираюсь попасть, о животных и растениях. Но, когда дело доходит до живого столкновения, мозг отключается — работает только интуиция! В той же поездке самым большим впечатлением была даже не бегемотиха, а встреча со стаей бабуинов. В конце путешествия мы готовились пересечь пустыню Калахари. Пошли за хворостом, опрометчиво оставив все вещи без присмотра. Возвращаемся и видим: наша стоянка оккупирована бабуинами! И мы поняли: сейчас бабуины сопрут вещи, и наша экспедиция в Калахари накроется… Действовали опять же по наитию — бросили хворост и с дикими воплями понеслись прямо на бабуинов. Пока добежали, все стадо залезло на дерево. К счастью, они успели прихватить только пуховую куртку моего друга, которая и так занимала слишком много места в рюкзаке…

Божье чудо.

— Вы часто вспоминаете свое детство.

— С двух лет меня фактически воспитывала бабушка в Ужгороде. Она была очень верующим человеком и рассказывала мне о мире, созданном Богом, с благоговением, как о чуде — про цветы, птиц, деревья, горы… Потом, когда мне было 25 лет, я сам столкнулся с Божьим чудом. Я сломал позвоночник. Мы гуляли со щенком, переходили узкий мост через горную речку. Щенок был маленький и неуклюжий — оступился и упал в воду. А дальше там начинались пороги, река бурная, так что его нужно было спасать — вот я и прыгнул за ним, а когда выныривал, ударился шеей о бревно… К ночи начали неметь руки. Сделали рентген — выяснилось, что у меня перелом 4-го шейного позвонка. Я тогда занимался спортивной гимнастикой, так что сразу спросил: когда смогу тренироваться с такой травмой? Врачи посмотрели на меня как на сумасшедшего: «Ты что, — говорят, — тебя в любой момент может парализовать, какие могут быть тренировки!» Надели на меня ошейник и положили в койку. Мое излечение и есть чудо! Я делал ряд упражнений, о которых где-то вычитал: надо представить себе поврежденное место, как там усиливается кровообращение, как питательные вещества отстраивают позвоночник, как мышцы выполняют движения… Но я думаю, что без Божьей помощи конечный итог был бы невозможен: через две недели мне сделали новый снимок, чтобы оценить масштабы повреждений, и оказалось, что позвонок полностью сросся! Врачи не смогли это объяснить. Через полтора месяца я уже сдавал экзамен в Киевской академии физкультуры по гимнастике. А те рентгеновские снимки храню по сей день.

— Вам уже 49 лет. Не пора ли перестать испытывать судьбу?

— Мама тоже все время задает мне этот вопрос: когда ты угомонишься? Но я никогда не угомонюсь. Знаете, почему я всегда путешествую с друзьями? Не потому что в случае чего они могут подстраховать, а потому что, когда с вершины горы открывается удивительная панорама, меня разрывает изнутри от желания поделиться своим восторгом. У меня есть цель — донести исчезающую красоту этого мира до людей. И продемонстрировать невероятные возможности для спасения, которые скрыты в нас самих.

— Какая же польза от этого обычным людям — они ведь не живут в таких экстремальных условиях, как вы в своих путешествиях!

— Зря вы так думаете. Например, в Сахаре очень много мест, где не хватает свежей воды. Целые селения гибнут — разве это не экстремальные условия? Мы сейчас готовим особое путешествие — хотим проехать на грузовиках с востока Сахары на запад и по пути построить 20–30 колодцев там, где они нужнее всего.

Наталья Барсова. 

Совет от Голтиса: Как пережить наводнение в Петербурге.

— Петербургу повезло — цунами здесь вряд ли возможны, так что вода будет прибывать постепенно. Чтобы не терять силы, лучше всего идти по потоку, выбираясь на какие-нибудь надстройки. Если вода холодная, то знайте, что в первые моменты она обожжет тело, но это будет полезный стресс, который на самом деле включит дополнительные иммунные резервы. Потом станет тепло. Человек может пробыть в такой воде без существенного ущерба для здоровья до 5 часов, если не пустит в себя страх — проверено на себе. А удержаться на плаву в городе легко — всегда есть за что зацепиться.